Здесь старинная Русь с насыпи лет веет полынью – душа благодарно откликается заповедному прикосновению к истокам… В вечность ушедшая невозвратная даль, наша, исконно русская, быль и святость, державный дух российского дворянства… Деревне Упрусы Жуковского района нынешним годом исполняется 250 лет.
Согласно сведениям Поместно-вотчинного архива и кадастровой описи земель Российской империи, первое упоминание об Упрусах как о пустоши датируется 1770 годом. Впоследствии, обретя статус села, Упрусы являлись родовым поместьем Дмитрия Никитича Вепрейского, капитана артиллерии, помещика Брянского уезда Орловской губернии, жалованного дипломом на потомственное дворянское достоинство – представителя русского дворянского рода, восходящего к концу XVI века, записанного в VI часть родословных книг Московской и Орловской губерний, а также в реестр титулованных и столбовых дворянских династий России.
На живописной возвышенности, с непременным парковым ансамблем и фруктовым садом, у картинной излучины реки Угости красовалась раздольная, с белыми колоннами барская усадьба. Было и озеро, где зеркально отражались пламенные летние закаты, а над тихой водой, вплетаясь в вечернюю дымку, плыли с ближнего луга напевные мотивы девичьих хороводов…
…Места тут благодатные – уму и сердцу живительный источник. Вот если бы после революции не рубили с плеча, то вернее всего до нынешнего дня сохранилась бы усадьба – как народное достояние, как гордость нашего края. И внуки наши, и правнуки великое бы спасибо сказали.
Но, увы, не сумели мы этого вовремя понять, не сумели сберечь, позволили в семнадцатом году разорить дворянское гнездо. И теперь здесь гуляет вольный ветер, пологий взгорок благоухает ароматами разнотравья. Тишина. Безмятежность.
Озерцо дышит прохладой. Удивительно – мы стоим на месте барского поместья, где ещё, быть может, витает дух его былого величия, былого благородства, и, наверное, мы можем прикоснуться к нему.
На одном из интернет-сайтов глобального культурно-познавательного проекта «Русские усадьбы» чудом удалось отыскать фотографию упрусского поместья, сделанную летом 1902 года – к тому времени дом перешёл во владение статского советника, предводителя дворянства Старицкого уезда Тверской губернии Александра Фёдоровича Бухмейера, чья семейная династия была родственна княжескому роду господ Вепрейских. Во время Первой мировой войны Александр Фёдорович был одним из организаторов автомобильных войск Русской армии.
Прадед его приехал в Россию из Германии в 1784 году, а дед, Александр Ефимович Бухмейер, был русским военным инженером, генерал-лейтенантом, героем Севастопольской обороны. Вот такие люди здесь жили – высокого порядка личности. Любили Россию, служили ей верой и правдой.
В обобщённом гербовнике дворянских родов Российской империи достойно утверждён и родовой герб династии Бухмейеров, пожалованный Высочайшим указом в сентябре 1863 года.
…Умер Александр Фёдорович Бухмейер в 1918 году в Хельсинках, где похоронен на православном кладбище.
Старейшей жительнице деревни Упрусы Евгении Михайловне Антошкиной памятны ранней юности живые картинки – юркие, зелёные ящерки на остатках усадебного фундамента, изразцовые плитки от печей и каминов и чудом сохранившаяся фаянсовая тарелочка с витиеватым вензелем, найдя которую так радовалась и так сохранить хотела на память о здешней старине. И хранила, любовалась её узорчатым блеском, да как-то вот недоглядела однажды, и пропала тарелочка, делась неизвестно куда, прямо из дома сгинула. Так уж плакала она от обиды, от горести, словно внутри что-то оборвалось: умыкнули ведь тарелочку местные голодранцы и пропили, и она знала – кто, да ведь у таких людей ни стыда, ни совести.
На этом, можно сказать, её память о бывшем барском поместье заканчивается. Теперь там вольная, всем ветрам открытая луговина, «и цветы, и шмели, и трава, и колосья, и лазурь, и полуденный зной…», и в тихой озёрной глади старых берёз отраженье…
В прежние годы копались там ещё разного рода искатели, и находилось ли чего, нет ли – теперь уж всё выравнено, всюду травы бушуют. Тишь, как в заповеднике. И, наверное, слава богу – здешней красоте очень к лицу нынешнее безмолвие, эта задумчивая, слегка грустная, отрешённая и мечтательная одухотворённость…
…Заботливо бережёт в Упрусах дом родительский Александр Фёдорович Платонов, пенсионер и любитель-селекционер, как он себя называет. Два абрикосовых дерева вырастил: сколько трудов положил, сколько терпения – не принимались саженцы, хоть плачь. И бросить, отказаться душа не велела: вот подай ей своё, родное абрикосовое деревце – ну бывает так. И он старался – прививал, читал, сорта выбирал и добился-таки абрикосового роста. Теперь уж окрепли питомцы его, того и гляди плодоносить начнут. В прошлом году завязь очень хороша была, да заморозок утренний побил. В этом году тоже побил, но не всю – три плодика крепко наливаются, радуют глаз старика.
А рядом яблоневый садик, который ещё родители его заложили, и пасека – ульев с десяток. Огородик картофельный, грядки огуречные, смородина с крыжовником… Хоть давно уже и в городе прописан, но каждый год с ранней весны Александр Фёдорович хозяйствует здесь, на своей деревенской даче. Бывать в Упрусах ему всегда в радость, корни его родовые отсюда, и детство, и юность тут прошли: река, костерок на вечернем берегу, уха с ершами, парное молоко в глиняной крынке, грибные дожди и грибные поляны – шутка ли, забыть такое.
Когда о старине заговорили, то он, конечно, рассказал о своём прадедушке Кузьме Артамоновиче и прабабушке Наталье Ивановне, до революции служивших в имении господ Тенишевых, усадьба которых располагалась в соседней деревне Стибково – ныне от неё осталось одно название. Кузьма Артамонович был кучером, а Наталья Ивановна трудилась в имении кухаркой. Имя барина Александр Фёдорович назвать не смог – знает только, что кто-то из тенишевской династии.
Теперь корит себя старожил, что в своё время обошёл вниманием бытность житейскую досточтимых предков – прабабки и прадеда: спасибо хоть имена их семья не утратила. А ведь следовало ему по молодости, когда ещё не поздно было, порасспрашивать, вникнуть, поискать, изучить. Ведь целая эпоха уходила: своя, родная, исконно русская. И мог бы узнать, и открыть для себя много редкостного, драгоценного. И рад бы теперь узнать – да вот хотя бы имя господское. Ведь у нас что ни род дворянский, то целая плеяда исторических личностей, делами своими прославивших Россию. И нам ли не гордиться, что жили они на нашей земле? Но для того, чтобы гордиться, надо знать. По крупицам находим отголоски, из отрывочных сведений складывается полотно, порой очень медленно и трудно, но неизменно увлекательно, завораживающе. Будто дышишь тем временем, и дышится радостно. Будто прикасаешься к живым истокам, и они оказываются до боли близки и понятны тебе. В какой-то момент осознаёшь, что даже столь малая толика обретённых знаний благодатна для тебя, для твоих мыслей и чувств, для восприятия сущего. Как будто распахнулась перед тобой новая, животворящая повесть…
Николай ЛОГВИНОВ.
Статский советник Александр Фёдорович Бухмейер – фото 1911 года.
Господская усадьба в Упрусах – фото 1902 года.